南京!南京! City of Life and Death

1937 год, японские войска вступают в тогдашнюю столицу Китая, Нанкин. После трехдневного боя китайская армия наголову разбита, пленные солдаты казнены, гражданские согнаны в специально организованные зоны для беженцев, но даже там они не могут чувствовать себя в безопасности. Так начинается долгая оккупация некогда великого города.

Для китайцев оккупация Нанкина – больная тема. По официальным данным считается, что японцы уничтожили триста тысяч его жителей (причем значительная их часть была не военными, а обычными гражданскими), более двадцати тысяч женщин были изнасилованы. Свой военный эпик «Город жизни и смерти», посвященный этим черным страницам в истории страны, китайский режиссер Лу Чуан снимал четыре года, потратив на производство почти 12 миллионов долларов. Но это того стоило – теперь у китайцев появился свой «Список Шиндлера» и «Пианист» в одном флаконе.

Первая треть картины – зрелищный военный боевик, посвященный падению города, все остальное – жуткая, местами совершенно невыносимая драма, тем более эффектная, что Лу Чуан полностью отказывается от тошнотворной натуралистичности и ни разу не опускается до откровенной патетики. В фильме нет растерзанных трупов и слезливых диалогов, Лу Чуан добивается полного погружения в сюжет засчет того, что раскладывает действие на четырех героев (один из которых не доживет даже до середины фильма) и таким образом охватывает оккупацию сразу с нескольких точек зрения.

Еще одно мудрое решение – японцы в его фильмах не стереотипные рычащие психопаты, которыми китайское и гонконгское кино было забито в 80-е и 90-е, а вроде бы самые обычные люди. Они улыбаются, шутят, болтают на какие-то отвлеченные темы и мало похожи на исчадий ада. Но рядом с развеселой компанией, распевающей песни, грузят на тележку голые трупы изнасилованных китаянок, а это кадры из тех, которые из памяти не стираются.