建党伟业 Beginning of the Great Revival

1911 год, династия Цин доживает последние дни. К власти приходит Юань Шикай (Чоу Юн-Фат), на словах придерживающийся прогрессивных взглядов, но на деле мечтающий восстановить монархию и стать очередным императором Китая. Среди тех, кто понимает, к чему ведет Юань и чем это все может закончиться, молодой студент Мао Цзедун (Лиу Йе)…

О «Начале великого возрождения» можно сказать много нехорошего – кое-что о фильме говорит то, что на крупнейшем портале планеты IMDB.com он находится в списке ста худших картин всех времен и народов. Но хочется сказать одно – эту бы энергию, да в мирных целях. Огромные деньги, угроханные на съемки, и несколько десятков звезд большого и очень большого калибра в ролях уровня «кушать подано» – вот так снимают пропагандистское кино в современном Китае. Даже Никита Михалков со своими «Утомленными солнцем 2» действует скромнее.

Обиднее всего, впрочем, что все эти усилия, деньги и звездные имена работают на фильм, который и фильмом-то не назвать – это перенесенный на целлулоид учебник истории (по версии коммунистической партии, конечно), но не художественное кино. Два часа нас бомбардируют никак не связанными друг с другом сценами, названиями мест и именами людей, которых авторы даже не всегда успевают толком представить. Выглядит все это довольно уныло – в начале каждой сцены появляется надпись, поясняющая, куда нас перенесло действие и какая на дворе дата. Затем в кадре один за другим появляются персонажи с именами в виде титров, которые по очереди вещают одно и то же – «доколе?!», «мы должны объединиться», «нам нужна революция» и так далее. Противников будущей Партии в кадре нет – кроме пары карикатурных иностранцев, заблуждающегося старичка, до сих пор носящего косу династии Цин, и Юаня Шикая, которому авторы даже не дают толком высказаться – он хочет стать императором, то есть, жадный до власти тиран. Плюс играющий его Чоу Юн-Фат корчит страшные рожи - ну что такой бармалей может сказать зрителю?

Конфликта в картине нет – по мере того, как революция захватывает всю страну, действующих лиц становится все больше и больше, но все они говорят одно и то же. Да, несколько из них спорят, стоит ли им копировать схему Великой Октябрьской революции или у Китая свой путь, но чем конкретно должны отличаться действия в одном и в другом случае, нам не сообщают. Но хуже всего, что все это никак не желает связываться в единую картину – уже после съемок фильм сильно порезали в монтажной (на полу которой осталось несколько полностью удаленных из сюжета звезд), но даже в самой полной своей версии он вряд ли воспринимался бы по-другому. Это не проблема монтажа, это проблема самого подхода – ничего лишнего говорить и показывать нельзя, поэтому все, что мы видим, это набор одобренных цензурой сценок, представляющих реальных (и, видимо, важных для истории Партии) исторических фигур «здесь и сейчас». Где они были до этого, что с ними случилось потом – этого мы уже не узнаем, и в связи с этим совершенно непонятно, зачем, например, в фильме сцена прощания героя Энди Лау (естественно, пламенного революционера) со своей любимой (гонконгская старлетка Анджела Бэйби) и зачем нам показывают, что тот кашляет кровью, если этот персонаж точно так же, как и все остальные, уйдет со сцены, не прощаясь.