一路顺风 Godspeed

所有宣传图 ⁴

剧本: 8.0

演技: 8.0

视觉部分: 8.0

音乐: 7.0

总评分: 8.0

На До (На До) зарабатывает на жизнь выполнением разных нелегальных доставок для криминального босса (Леон Дай). Для очередного дела ему нужно пересечь весь Тайвань, и он, нехотя, решается сделать это в машине пожилого таксиста Сюя (Майкл Хуэй). Но пока эти двое везут товар к цели, над «принимающей» стороной сгущаются тучи.

В титрах оператором фильма записан некий Нагао Накасима, но это не реальный человек, а псевдоним режиссера Чуна Монхуна.

Тайваньский режиссер Чун Монхун никуда не торопится, позволяя себе выпускать по фильму в три года, и его картины обладают ярко выраженным авторским стилем. Даже не подглядывая в его фильмографию, легко угадать, что предыдущей работой этого режиссера был психологический триллер «Душа» – эти картины мало похожи по своей тематике, но в стилистике они абсолютно идентичны.

Как и «Душа», «Счастливого пути» – флегматичный, размеренный и медитативный «трип» на темную сторону Тайваня, где неприкаянными «тихими огоньками» колесят по дорогам страны несколько побитых жизнью героев. Сюй – выходец из Гонконга, который перебрался на Тайвань двадцать лет назад в поисках лучшей жизни, но так и не смог поймать здесь птицу удачи. У него есть семья, но в ней нет тепла, есть машина, чтобы зарабатывать, но деньги утекают сквозь пальцы. Тем не менее, он дружелюбен и открыт – прямая противоположность его пассажиру, для которого словоохотливый водитель – как неудобливая докучливая заноза, заставляющая-таки взглянуть на свою жизнь свежим взглядом.

Параллельно разворачивается история криминального босса в исполнении Леона Дая – тот недавно вернулся из Таиланда, где чуть не погиб в разборке с местными бандитами, и, кажется, эта встряска запустила в нем цепную реакцию на мощную переоценку внутренних ценностей. Его лучший друг – суровый гангстер в исполнении Тоу Чунхуа – человек куда более приземленный, а помощник (Мэтт У) недавно узнал, что у него неприятная болезнь, но переносит это стоически.

Как все это связано? Очень условно, тончайшими штрихпунктирными нитями, но при этом истории разных людей каким-то диковинным образом складываются в единую, выверенную по стилистике и атмосфере фреску, тонко улавливающую и тоску по обыкновенной человечности, и печаль по проходящей жизни, и удивительный, чисто восточный фатализм в отношении смерти. Задушевные разговоры сменяются ироничными сценками, чтобы затем взорваться брутальным, кровавым насилием, после чего уйти в визуальную медитацию. «Счастливого пути» – фильм ни о чем и обо всем, и в своей эмоциональной лаконичности он бывает куда выразительнее самых слезливых драм.