二人三足 Time 4 Hope

Известный сценарист Юэнь Кай-Чи (Ник Чеунг), только что получивший награду HKFA за лучший сценарий, попадает в автокатастрофу, отправляющую его в кому на два месяца. За это время многое изменилось, и когда Кай-Чи приходит в сознание, ему приходится привыкать к жизни с парализованной ногой. От него уходит девушка Минди (Стефани Че), вдохновение также покидает его, но рядом остается отважная медсестра Синди (Афена Чу), которая в последующие несколько лет пройдет вместе с ним огонь и воду.

В Гонконге не очень любят снимать фильмы, основанные на реальных событиях, и в «Поре надежд», например, даже «по привычке» оставили в финальных титрах огромную надпись по поводу того, что «все события и герои вымышлены и любое их сходство с реальными людьми чисто случайно», в то время, как Юэнь Кай-Чи, написавший сценарий для картины, даже не стал менять в нем имя главного героя. Как вы уже, наверное, догадались, это фильм, поставленный по воспоминаниям в действительности существующего сценариста Юэня Кай-Чи (достаточно ввести его имя в поиске на этом сайте - и вы поймете, о ком идет речь).

Пожалуй, в первую очередь поклонников гонконгского кинематографа к картине привлечет именно эта автобиографичность – всегда интересно заглянуть «за кулисы». Юэнь Кай-Чи – весьма интересный человек, написавший сценарии к таким лентам, как «Седьмое проклятие», «История китайских призраков» (именно за него он и получил награду HKFA, о которой упоминается в ленте), «Рикша», «Она стреляет метко», «Однажды в Китае» и даже «Пьяный мастер 2» – его рук дело. Его друзьями были Эрик Тсанг, Стивен Тунг (у него в фильме есть небольшой эпизод, в котором он играет сам себя), Гордон Чан (спродюсировавший «Пору надежд») и погибший от сердечного приступа в 1993 году Барри Вонг (его в ленте замечательно играет Лау Сек-Йин), но жизнь была не из легких – автокатастрофа подкосила его и в переносном, и в буквальном смысле.

Впрочем, вряд ли все описанные в картине события – чистая правда, и во многих местах Юэнь Кай-Чи, написавший сценарий к «Поре надежд», очевидно перегибает палку. Например, если судить по фильму, то после возвращения из комы он не написал ни одного толкового сценария, во что верится с большим трудом (все-таки «Однажды в Китае» и «Пьяный мастер 2» были уже после этого). Впрочем, фильм-то не совсем об этом, а о том, как любимая женщина помогла ему встать на ноги – хотя и здесь тоже не все гладко.

Дело в том, что если первая половина фильма, описывающая события в жизни Кай-Чи до того момента, как он сошелся с Синди, прекрасно написана и очень умело поставлена, дальше картина резко ухудшается. Сюжет скачет галопом по Европам, выхватывая отдельные куски из биографии Юэня, но при этом теряя внутреннюю логику и стройность мыслей. 1990, Синди и Юэнь ссорятся. 1991, Синди и Юэнь мирятся. 1993, Синди и Юэнь опять ссорятся. И так далее. Режиссер Дерек Чиу отводит каждой такой сцене слишком много времени, и хотя делает он это для того, чтобы наиболее полно раскрыть смысл и значение каждому из этих эпизодов, в результате зритель просто теряется в том, что сейчас происходит, почему Кай-Чи неожиданно смог водить машину и на что, собственно, он живет, если его сценарии так плохи? Прояснить ситуацию не помогают и мелкие временные «недоглядки» – например, в журнале, где написано о том, что Кай-Чи получил награду HKFA за «Историю китайских призраков», который Синди листает в 1987 году, отчетливо видна рецензия на «Эрин Брокович», хотя Джулия Робертс в те времена ни о чем круче «Мистической пиццы» еще не мечтала. Из-за всего этого охватить всю картину целиком и понять весь замысел Юэня Кай-Чи как сценариста фильма не представляется возможным.

Отдельные сцены, впрочем, производят впечатление – например, истерика Хелены Лау, играющей мать Кай-Чи, в госпитале, сцена, в которой Минди узнает, что у Юэня появилась другая девушка, или эпизод, где Кай-Чи получает известие о смерти своего друга Барри Вонга. Актеры играют действительно здорово (особенно хороша Стефани Че в маленькой, но яркой роли Минди, и сам Ник Чеунг в центральной), но фильму это помогает мало – он похож на этакий «home movie», снятый своими и для своих, для тех, кто был рядом с Кай-Чи в тяжелые времена его жизни, и прекрасно знает, что происходило в те моменты, которые остались за кадром.